Давидов, М. Убийство или самоубийство? / М. Давидов. - Текст: непосредственный // Наука и жизнь. – 2010. - № 10. – С. 98-107.
ЗАГАДКИ СМЕРТИ
14 апреля 1930 года «Красная газета» опубликовала ошеломившее чита телей сообщение: «Сегодня в 10 часов 17 минут в своей рабочей комнате выстрелом из нагана в область сердца покончил с со бой Владимир Маяковский. Прибывшая "скорая помощь" нашла его уже мёртвым. В последние дни В. В. Маяковский ничем не обнаруживал душевного разлада, и ничто не предвещало катастрофы. Сегодня утром он куда-то вышел и спустя короткое время возвратился в такси в со провождении артистки МХАТа N. Скоро из комнаты Маяковского раздался выстрел, вслед за которым выбежала артистка N. Немедленно была вызвана карета "скорой помощи", но ещё до её прибытия Маяков ский скончался. Вбежавшие в комнату нашли Маяковского лежащим с простре ленной грудью».
Под инициалом N скрывалась 21-летняя актриса Московского Художественного театра Вероника Витольдовна Полонская, запомнившаяся всем по нашумевшему кинофильму «Стеклянный глаз» (1929). Вероника — последний человек, который видел поэта живым. По её словам, она то ропилась на репетицию, которую проводил очень строгий, не выносивший опозданий В. И. Немирович-Данченко.
Прибежавшие на звук выстрела со седи по коммунальной квартире вызвали карету «скорой помощи», которая прибыла уже через 5 минут после вызова (вот как работала в столице в 1930 году эта служба! — М.Д.). Бригада — врач К. Агамалов, фельдшеры А. Константинов и А. Ногайцев — лишь констатировала смерть, осмотрев поэта, не проводя реани мационных мероприятий.
Одним из первых, вызванный телефон ным звонком, прибыл на место трагедии друг Маяковского художник-плакатист 29-летний Николай Денисовский, оставивший запись увиденного. «Он лежал головой к окну, ногами к двери, с открытыми глаза ми, с маленькой открывшейся точкой на светлой рубашке около сердца. Его левая нога была на тахте, правая слегка спусти лась, а корпус тела и голова были на полу. На полу был браунинг. На письменном столе — записка, написанная его рукой. А на спинке стула, около стола, висел его пиджак», — вспоминал много лет спустя Денисовский.
Соратница Владимира Владимировича по ЛЕФу, 28-летняя художница Елизавета Лавинская, вспоминала, что 16 апреля в Клубе писателей, где установили гроб с телом для прощания, чекист Яков Агранов показывал ей и другим лефовцам фото графию мёртвого поэта: «Он [Агранов] мне передал какую-то фотографию, предупре див, чтоб смотрела быстро и чтоб никто из посторонних не видел. Это была фото графия Маяковского, распростёртого, как распятого, на полу, с раскинутыми руками и ногами и широко раскрытым в отчаянном крике ртом. Я оцепенела в ужасе... Мне объяснили: "Засняли сразу, когда вошли в комнату, Агранов, Третьяков и Кольцов. Больше эту фотографию я никогда не видела».
Днём 14 апреля тело Маяковского пере везли в его квартиру в Гендриковом пере улке, где он жил вместе с Бриками. Эту квартиру Владимир Владимирович получил в 1926 году и пригласил Бриков поселиться вместе. Комнату в коммунальной квартире по Лубянскому проезду (дом 3, кв. 12) он оставил за собой и превратил в рабочий кабинет.
В Гендриковом переулке оставалась толь ко домработница, так как Брики уехали за границу, в Лондон.
Квартира заполнялась убитыми горем друзьями Владимира Владимировича. Переодевал покойного Н. Денисовский: «Кто-то помог найти чистую рубашку у него в шкафу. Но мне снять с него старую было уже трудно. Пришлось разрезать. На сердце с левой стороны было пятнышко, рана запеклась кровью. Одеть его я не знал как. Решили оставить в тех же самых брюках и ботинках».
По факту смерти завели уголовное дело № 02—29. Более шестидесяти лет оно хра нилось в кремлёвском архиве ЦК КПСС, в личном фонде Николая Ивановича Ежова. Все материалы составили отдельную папку — «Дело № 50», каждый листик которого стал предметом нашего изучения.
Ныне уголовное дело № 02—29 «О само убийстве Владимера Владимеровича Мая ковского» (так в подлиннике!) хранится в Государственном музее В. В. Маяковского (ГММ) в Москве.
Первым в серо-зелёной папке лежит по желтевший протокол осмотра места про исшествия, проведённый следователем Синёвым в присутствии врача-судмедэкс перта Рясенцева: «Труп Маяковского лежит на полу, на спине. Лежит головою к входной двери. Левая рука согнута в локтевом суставе, лежит на животе. Правая, полусогнутая — около бедра. Голова несколько повёрнута впра во, глаза открыты, зрачки расширены, рот полуоткрыт. Трупного окоченения нет. На груди на 3 см выше левого соска имеется рана округлой формы, диаме тром около 2/3 см. Окружность раны в незначительной степени испачкана кро вью. Выходного отверстия нет. С правой стороны на спине в области последних рёбер под кожей прощупывается твёрдое инородное тело, незначительное по раз меру [пуля. — Добавлено М. Д.]. Труп одет в рубашку желтоватого цвета. На левой стороне груди соответственно описанной ране на рубашке имеется отверстие не правильной формы, диаметром около 1 см. Промежду ног трупа лежит револьвер системы "маузер" калибр 7,65 № 312045 (этот револьвер взят в ГПУ т. Гендиным). Ни одного патрона в револьвере не ока залось. С левой стороны трупа на рас стоянии от туловища 1 м лежит пустая стреляная гильза от револьвера "маузер" указанного калибра».
Ещё один лист из дела № 02—29: «Ра порт... Судебно-медицинским экспертом установлено, что гр-н Маяковский покон чил жизнь самоубийством, застрелившись из револьвера системы "маузер" в серд це, после чего наступила моментальная смерть...»
ГЛАВНЫЙ МОТИВ
Все последние годы перед смертью Вла димир Маяковский пытался вырваться из неординарной, тройственной семьи с Бриками. Ни Лиля Юрьевна, ни Осип Мак симович, состоявшие в браке с 1912 года, не собирались разводиться. Одновременно Лиля Юрьевна считалась гражданской женой Владимира Владимировича, хотя в последние годы близких отношений между ними уже не было.
Маяковский, которому исполнилось 37 лет, остро стремился создать обычную традиционную семью. Полюбив Веронику Полонскую, он с января 1930 года предла гал ей развестись с мужем М. М. Яншиным (в последующем — знаменитым артистом) и выйти за него замуж. Полонская колеба лась. Она не была готова к решительному шагу. Вечером 13 апреля, по воспоминаниям Полонской (эти воспоминания она сдала в ГММ в 1938 г.), они встретились с Маяков ским на вечеринке у писателя В. П. Катае ва. Владимир Владимирович, несмотря на то, что Вероника пришла с мужем, требовал окончательного ответа. Разговор на эту же тему между Маяковским и Полонской про должался, когда гости, простившись в три часа ночи с Катаевым, компанией шли по ночной Москве.
Проводив Полонскую и её мужа до их дома, Маяковский в девять часов утра на такси приехал за Вероникой Витольдовной и привёз в свой рабочий кабинет на Лубян ке, где продолжал выяснять отношения. Полонская сидела на диване, Владимир Владимирович располагался у её ног, прямо на полу. Встав на колени, он плакал. Это видел книгоноша Ш. Локтев, который при нёс поэту книги. Через несколько минут прозвучал роковой выстрел.
В воспоминаниях Полонская утверж дала, что сначала Маяковский умолял её бросить Яншина, потом запер дверь на ключ и потребовал, чтобы она навсегда осталась жить с ним в этой комнате и бросила театр. Далее Вероника пишет: «Я ответила, что люблю его. Буду с ним. Но не могу остаться здесь сейчас. Я знаю, что мой муж Яншин меня любит и не перенесёт ухода в такой форме... Я пойду в театр. По том домой. Скажу всё Яншину. А вечером приду к нему совсем». Но, по свидетельству Полонской, как только она вышла за дверь и прошла несколько шагов по коридорчику, раздался выстрел.
Вновь раскрываем дело № 02—29. Вот вы держки из показаний Полонской следовате лю И. Сырцову о последнем предсмертном разговоре с поэтом: «... <он> просил меня, чтобы я с ним осталась жить... Я ему отве тила, что ЭТО НЕВОЗМОЖНО, ТАК КАК Я ЕГО НЕ ЛЮБЛЮ» (выделено М. Д.).
Конечно, несчастливая любовь Маяков ского, отказ Полонской выйти замуж, крах его надежд на создание семьи — одна из главных причин самоубийства великого российского поэта.
Однако причин для ухода было несколь ко. То есть самоубийство Маяковского име ло полиэтиологический характер. Кроме главной причины существовали и причины предрасполагающие. Сложный невроз смешанного генеза осенью 1929 — весной 1930 года, именуемый маяковедами «не врастенией», был вызван неудачной лю бовью к Татьяне Яковлевой. Прагматичная русская парижанка предпочла другого, на неся жестокий удар по самолюбию поэта. К моменту встречи с Полонской тяжёлая рана ещё не затянулась.
К этому добавились неудачи в литера турной и общественной деятельности: разрыв с лефовцами, трудности вхождения в РАПП, относительная неудача с постановкой пьесы «Баня» и с выставкой «XX лет работы», травля в печати…
ВЕРСИИ УБИЙСТВА
В годы перестройки и гласности по явились версии об убийстве В. В. Ма яковского. В основу многих из них легли несовпадения данных о расположении тела поэта после выстрела и марке оружия, об наруженного возле тела, а также странные изменения на лице погибшего.
И в самом деле, судя по воспоминаниям современников поэта, тело непонятным образом «перемещается» в «комнатёнке-лодочке». Николай Денисовский, чьи вос поминания уже приводились, утверждал, что Маяковский лежал головой к окну, ногами — к двери, а поэт Николай Асеев и соседка Маяковского по дому Регина Гуревич свидетельствовали, что тело лежало головой близко (почти вплотную) к двери. В материалах следствия, которые мы при водили, указано, что покойник лежал на спине, головой к двери.
Журналист В. Скорятин предположил, что тело умышленно передвинули чекисты (Я. Агранов и другие), вбежавшие в ком нату после гибели поэта и курировавшие следствие.
Попробуем рассмотреть версию убий ства поэта: предположим, что, после того как Полонская вышла от Маяковского, в дверь постучал убийца. Маяковский открывает дверь, оказывается лицом к лицу с убийцей и возмущённо кричит. Последний стреляет ему в грудь, выстрел опрокидывает Маяковского навзничь, и он падает на спину, ногами к двери. Валентин Скорятин считает: чтобы замести следы, чекисты, «виновные в убийстве поэта», изменили положение тела, переложив его головой к двери.
Однако при выстреле в грудь, произ ведённом как самим самоубийцей, так и посторонним человеком, пострадавший мог упасть как вперёд, так и назад.
Чем же тогда объяснить перемещение тела?
Любой человек, оказавшийся в мемори альной комнате В. В. Маяковского, заметит, какая она тесная. Достаточно узкая дверь, слева к ней примыкает камин, справа — ди ван. Если мысленно представить рослого крупного человека, лежащего головой у самых дверей, то вход и выход из комнаты затруднены. Очевидно, тело могли пере местить из этих соображений, чтобы оно не мешало. Этот факт вспоминает Н. И. Ле вина: она, тогда маленькая девочка, видела, как по совету соседки из 11-й квартиры, Райковской Лидии Дмитриевны, перекла дывали тело.
Известно также, что при осмотре места происшествия следственная бригада для фотографирования перекладывала тело на диван, возможно, чтобы добиться луч шего освещения. При таком положении (я убедился в этом, осматривая комнату) свет из единственного окна должен был хорошо освещать лицо и простреленную грудь поэта. После фотографирования тело с дивана могли переложить произвольно, не на прежнее место, и часть мемуаристов увидели его уже в другом положении. До прашивая Полонскую, следователи могли вернуть переложенное медиками или сосе дями тело в первоначальное положение.
Как бы там ни было, сам факт перемеще ния тела ещё не доказывает убийства.
ПРОПАВШАЯ ФОТОГРАФИЯ?
Есть ещё один факт, свидетельствующий вроде бы о возможном насильственном устранении. В уже приведённом отрывке воспоминаний Е. Лавинской сказано, что Маяковский лежал с «широко раскрытым в отчаянном крике ртом». Художница осо бенно подчеркивала то обстоятельство, что больше эту фотографию нигде не видела. Она подозревала Я. С. Агранова и других сотрудников ОГПУ в убийстве поэта и сокрытии улик, в том числе в уничтожении фотографии. Размышляя о воспоминаниях художницы Лавинской, В. И. Скорятин отмечает, что «самоубийца кричит перед выстрелом», и делает вывод: лицо Маяковского выражает возмущение непрошеным вторжением постороннего человека — убийцы.
Однако фотография, которую видела Лавинская, никуда не исчезла. Она хра нится в ГММ под инвентарным номером 8719. Сейчас установлено, что это самая ранняя фотография, выполненная во вре мя осмотра места происшествия. Её сделал кадровый фотограф ОГПУ В. Попов. На фотографии тело лежит на диване. Указа ние Е. Лавинской на то, что Маяковский сфотографирован на полу — огрехи памя ти, ведь художница видела фотографию всего несколько секунд.
На оригинальной фотографии, которую показывали Е. Лавинской, Маяковский лежит на спине, рот его действительно открыт, голова запрокинута, рубашка рас стёгнута (вероятно, после попыток оказать медицинскую помощь). Однако при взгля де на фотографию у меня не возникло того ощущения ужаса, которое испытала Ла винская, не знакомая с медициной вообще и судебной медициной в частности.
Кстати, кричать перед смертью могут и самоубийцы. Из следственной практики известно много случаев, когда самоубийцы с криком выбрасываются из окон домов, прыгают с большой высоты; кричат после выстрела в голову и, обратите внимание, в сердце. Но ни жильцы коммунальной квар тиры № 12, ни соседи из других квартир дома не слышали крика, а ведь поэт обладал знаменитым басом профундо. Мощность его голоса позволяла выступать без микро фона в огромных аудиториях.
Чем же объяснить открытый рот? Из вестный судмедэксперт профессор А. В. Маслов отвечает: «После смерти человека тело расслабляется, мышцы на опреде лённое время становятся мягкими... У покойника приоткрывается рот, отвисает нижняя челюсть, что, собственно, и от ражено на первой фотографии мёртвого Маяковского».
Ленинградский поэт Борис Лихарев в траурные апрельские дни 1930 года стоял в почётном карауле у гроба. Через несколь ко дней, вернувшись домой, он записал: «Лицо Маяковского с разбитой левой скулой и посеревшими губами... лежит вровень с моими плечами».
В питерской телепрограмме «Пятое коле со» художник А. Давыдов показал посмерт ную маску Маяковского работы скульптора К. Луцкого (она сделана 14 апреля 1930 г.). По мнению художника, на маске ясно видно — у покойника сломан нос. Стало быть, Маяковский упал лицом вниз, а не на спину, как бывает, по его мнению, при выстреле в самого себя.
Некоторые журналисты пошли ещё даль ше и заявили, что нос и скулу Маяковскому сломал убийца, когда рослый и сильный поэт пытался сопротивляться, пока не по лучил пулю в сердце.
И. Ю. Булкин считает, что сразу после ухода Полонской преступник ворвался к Маяковскому, который что-то возмущённо выкрикнул, не менее двух раз с очень боль шой силой ударил его по лицу, сломав ему нос и повредив скулу. Затем оглушённому поэту вложили в руку пистолет и сымити ровали самоубийство.
Как следует из дела № 02—29, по данным осмотра места происшествия и наружного исследования трупа Маяковского никаких повреждений на лице не было. Это зафиксировал в протоколе и удостоверил своей подписью, помимо следователя Синева и понятых, врач-судмедэксперт Рясенцев.
Небольшие поверхностные поврежде ния возникли вечером 14 апреля, когда поэта перевезли в Гендриков переулок. Свидетель тому художник Денисовский позднее рассказывал: «Вдруг приехал такой скульптор Луцкий... И он начал сни мать с него маску. И снял очень плохо. Он ободрал ему лицо». Возмущённый Дени совский пригласил известного скульптора С. Д. Меркурова, который уже по всем правилам, искусно снял маску.
От научных работников-маяковедов я узнал обстоятельства дела. Скульптор К. Л. Луцкий, первым снимавший посмерт ную маску, очевидно, плохо смазал лицо покойного вазелином и, снимая маску, сорвал кожу со щеки и надломил пере носицу. Таким образом, поверхностные повреждения, которые уловил зоркий глаз Б. Лихарева, появились не от ударов.
Версия тележурналиста В. Молчанова, утверждавшего, что на фотографии мёрт вого поэта видны следы двух выстрелов: на левой и правой стороне груди — также не выдерживает проверки.
То, что на теле имелась одна огнестрель ная рана, следует из протокола осмотра места происшествия и воспоминаний Де нисовского, переодевавшего поэта. Кроме того, в ГММ хранится рубашка, которая была на поэте в момент выстрела (инвен тарный № М-671). Судя по отметке фирмы, рубашка из хлопчатобумажной ткани бежево-розового цвета сшита в Париже (Маяковский носил исключительно загра ничные вещи). Спинка её уступообразно рассечена ножницами, что совпадает с вос поминаниями Денисовского, разрезавшего её, чтобы снять. На левой стороне переда рубашки есть одно сквозное повреждение округлой формы размером 6x8 мм, во круг которого на рубашке осталось пятно засохшей крови диаметром около 6 см. Огнестрельное отверстие только одно.
ИЗ КАКОГО ОРУЖИЯ СТРЕЛЯЛ МАЯКОВСКИЙ?
Данные современников поэта по этому поводу значительно различаются. В «Красной газете» указан наган, В. Катанян и В. Катаев говорят о маузере, Н. Левина называет револьвер, Н. Денисовский и П. Лавут пишут о браунинге.
Кто же из них прав? Истина состоит в том, что все они говорят об одном и том же короткоствольном пистолете, который лежал на полу между ногами поэта, од нако, будучи дилетантами, называют его по-разному.
В акте осмотра места происшествия на зван найденный возле тела пистолет систе мы маузер № 312045 калибра 7,65. Извест но, что Маяковский очень любил оружие и у него было несколько пистолетов.
Журналист В. И. Скорятин утверждал, что ко дню трагедии «маузера на руках у Маяковского не было». Поэтому, по его мнению, найденный маузер доказывает, что стрелял кто-то другой. Масла в огонь подли ло то обстоятельство, что среди веществен ных доказательств к следственному делу приложена кобура, в которой находился не маузер № 312045, а браунинг № 268979.
По мнению В. Скорятина, «некто» убил Маяковского из маузера и впопыхах оста вил пистолет на месте преступления. Затем маузер изъяли из дела, чтобы скрыть ис тинного преступника, и приложили к делу в качестве вещдока личный браунинг поэта. Вроде бы всё логично.
Однако научные сотрудники ГММ объ яснили, что Маяковский, получив разреше ние на то или иное оружие, по истечении срока действия удостоверения обратно его не сдавал, а продолжал хранить у себя. Есть свидетельства современников, доказываю щие, что маузер у Маяковского в 1930 году был на руках.
Тогда непонятна цель совершённой во время следствия подмены оружия. Попро буем разобраться.
Большинство маяковедов считают, что маузер подарил Владимиру Владимировичу видный харьковский чекист В. М. Горожа нин. Из материалов дела известно, что мау зер изъял с места происшествия С. Г. Гендин — начальник контрразведывательного от дела ОГПУ. Мог он «прикрыть» Горожанина и вместе с ним всё ведомство ОГПУ? Ведь в дальнейшем могли придраться к тому, что сотрудник ОГПУ в мирное время зачем-то подарил гражданскому человеку оружие, из которого тот в итоге застрелился, а ОГПУ не проконтролировало своевременную сдачу оружия. Конечно, мог. И вместо маузера в качестве вещдока подложил браунинг, на который Маяковский имел законное, «не просроченное» удостоверение.
В 1995 году в Федеральном центре судеб ных экспертиз провели научную эксперти зу браунинга модели 1900 года № 268979 калибра 7,65, пули и гильзы, которые в качестве вещдоков имелись в уголовном деле № 02—29. Химический анализ на лёта в канале ствола браунинга позволил сделать вывод: «Из представленного на ис следование пистолета "браунинг" модели 1900 г. после последней чистки выстрел не производился». Это означало, что 14 апреля 1930 года смертельный выстрел произве дён не из этого пистолета.
При позднейших исследованиях ока залось, что пуля — часть 7,65-миллиме трового патрона браунинга образца 1900 года, но «калибр пули, количество следов, ширина, угол наклона и правосторонняя направленность следов свидетельствуют, что исследуемая пуля была выстрелена не из пистолета "браунинг" модели 1900 г. № 268979, а из пистолета «маузер» модели 1914 г.». При исследовании гильзы, подо бранной на полу комнаты Маяковского, установлено, что исследуемая гильза па трона браунинга также была стреляна в маузере модели 1914 года.
Результаты экспериментальной стрельбы окончательно подтвердили, что пулей патро на браунинга выстрелили не из браунинга № 268979, а из маузера калибра 7,65.
Оказывается, гильза производства из вестной патронной фирмы «Густав Геншов и К°» одинаково подводила и к маузеру, и к браунингу! То есть Маяковский зарядил маузер патроном от браунинга.
Таким образом, результаты проведён ных исследований в Федеральном центре судебных экспертиз подтвердили, что поэт застрелился из маузера калибра 7,65, что полностью совпадает с записью в протоко ле осмотра места происшествия.
ГДЕ ПРЯТАЛСЯ УБИЙЦА?
Наиболее популярная версия убийства Маяковского — версия В. И. Скорятина. Но в ней имеется чрезвычайно уязвимое место: где мог скрываться предполагаемый убийца и куда он исчез? В. Скорятин объ ясняет это так: «Представим, Полонская, выйдя из комнаты Маяковского, быстро спускается по лестнице. Дверь в комнату поэта открывается. На пороге — некто. Увидев в его руках оружие, Маяковский возмущённо кричит. Выстрел. Поэт падает. Убийца подходит к столу. Оставляет на нём письмо. Кладёт на пол оружие. И прячется затем в ванной или туалете. И после того как на шум прибежали соседи, чёрным ходом попадает на лестницу. С Мясницкой, свернув за угол, выходит на Лубянский проезд. А из ЦК уже спешат Кольцов, Тре тьяков. И он случайно сталкивается с ними у подворотни. Втроём они пересекают двор, поднимаются в коммуналку, входят в комнату, где лежит Маяковский». То есть убийца — Агранов. И в самом деле, маяковеды давно установили, что одними из первых после рокового выстрела в комму нальной квартире появились М. Кольцов, С. Третьяков и Я. Агранов (Яков Саулович Агранов — начальник секретного отдела ОГПУ, один из близких друзей Бриков).
Важнейшее значение в версии Скорятина — наличие чёрного хода. Обратимся к плану квартиры. Как известно, в конце 1960-х годов жильцов дома № 3 по Лубян скому проезду переселили в отдельные квартиры, а здание затем перестроили, превратив в Государственный музей В. В. Маяковского. Сохранили в первозданном виде как своеобразные достопримечатель ности музея только лестницу, ведущую до четвёртого этажа, лестничную клетку перед входом в квартиру № 12, переднюю и комнату Маяковского. Перегородки всех остальных комнат и кухни в квартире снесли, перепланировав помещение для музея.
Но на сохранившемся плане строителей чёрного хода не было! В. И. Скорятин убеж дал, что при жизни Маяковского чёрный ход существовал: дверь, через которую прямо из кухни можно было выйти на другую лестницу и затем во двор с другой стороны здания (ныне это приблизительно то место, где расположен вход в ГММ). Скорятин уверяет, что бывшие жильцы дома Н. Левина и Л. Татарийская сказали ему о наличии здесь ранее чёрного хода.
Чтобы разобраться с версией Скорятина, я специально приезжал в Москву и ещё раз тщательно осмотрел в ГММ ту часть здания, которая сохранилась со времён Маяковского практически в неизменён ном виде.
Действительно, убийца (Агранов или таинственный «некто») теоретически мог спрятаться в туалете или ванной, которые сейчас не сохранились, но видны на плане коммунальной квартиры.
В. В. Полонская в воспоминаниях утверж дала, что услышала выстрел у парадной двери. Предположим, она имела в виду не парадную дверь квартиры, а дверь подъез да на первом этаже. Если бы она спустилась с четвёртого этажа, где жил поэт, до перво го по парадной лестнице, то «некто» успел бы пробежать путь от ванной или туалета, где скрывался, открыть дверь комнаты Маяковского, выстрелить в него, положить на пол оружие, на стол — заготовленное предсмертное письмо и проделать обрат ный путь до своего убежища.
Однако могла ли женщина от парадной двери первого этажа услышать слабый звук выстрела («хлопок» из маузера), прозву чавший на четвёртом этаже за двумя плот ными дверьми (дверь в квартиру и дверь в «комнатёнку-лодочку»)? Очень сомни тельно. Ведь даже находившиеся на кухне коммунальной квартиры (около четырёх с половиной метров от комнаты поэта) со седи Скобина и Кривцов услышали лишь очень негромкий звук («какой-то хлопок», «как из пугача»). Но даже если Полонская и услышала хлопок, похожий на выстрел, то почему она должна была думать, что этот звук донёсся из комнаты Маяковского? Я размышлял над этими вопросами, стоя на первом этаже у специально сохранённой в ГММ глухой полутёмной лестницы.
Далее. Полонская вспоминает, что когда она вбежала в комнату Маяковского, то в ней «ещё стояло облачко дыма от вы стрела».
Могла ли женщина в повседневной, не спортивной одежде (согласно показаниям Н. Скобиной — в модных туфлях, длинном пальто, шляпе), услышав хлопок, пробе жать по полутёмной, неудобной лестнице с первого до четвёртого этажа, открыть своим ключом дверь коммунальной квартиры, за тем распахнуть дверь незапертой на ключ комнаты Маяковского и успеть увидеть ма ленькое облачко от бездымного пороха?
Подойдя у гардероба к студенческой группе, ждущей начала экскурсии, я рас сказал о сути дела и попросил помочь мне в «следственном эксперименте». Студенты охотно согласились. Мы выбрали 20-лет нюю девушку на невысоких каблуках в длинном женском модном пальто и спу стились с ней вниз по лестнице. Мнимая современная «Полонская» пробежала путь от первого этажа до двери «комнатёнки-лодочки» Маяковского, сымитировав от крывание ключом двери коммунальной квартиры, за 48 секунд. Это очень большой промежуток времени.
После этого эксперимента стало абсо лютно ясно, какую дверь имела в виду Полонская, когда писала, что «прошла несколько шагов до парадной двери». Это дверь коммунальной квартиры № 12.
Но в таком случае разваливается версия Скорятина. С удивлением я осматриваю площадь маленькой передней, три стены которой сохранены до сих пор. Комната Ма яковского — первая от парадной двери.
С разрешения работников ГММ из меряю расстояние от закрытой две ри комнаты Маяковского до парадной коммунальной квартиры — всего лишь 3,12 см! От парадной двери вся малюсень кая передняя буквально как на ладони. Держа в руках старый план дома 1920— 1960-х годов, вместе со служащими ГММ прикидываем, где раньше были туалет, ванная и кухня. Убеждаюсь, что теснота ужасная, всё расположено рядом, всё обо зревается!
По плану квартиры № 12, которая была здесь во времена Маяковского, расстоя ние от двери комнаты поэта составляет: до двери в туалет — 3,3 м, ванной — 5м, начала кухни — 4,5 м. Причём из кухни, где находились в момент так называемого убийства Н. Скобина и девочка Левина, отлично видны часть общего коридора, куда открываются двери ванной и туалета; половина площади передней и даже край двери в комнату Маяковского.
Версии Валентина Скорятина рушатся, словно карточный домик.
Сопоставим план квартиры № 12, уви денное в сохранённой части квартиры, воспоминания Полонской и показания Скобиной и Кривцова — ясно, что По лонская прошла эти 3 м до парадной двери квартиры, услышала выстрел, замешка лась перед дверью Маяковского, что дли лось всего несколько секунд, приоткрыла дверь, а затем, стоя на пороге или у порога комнаты, крикнула: «Спасите, помогите, Владимир Владимирович застрелился!» — и вместе с подбежавшими соседями Скобиной, Кривцовым и девочкой Ле виной вбежала в комнату Маяковского. С момента выстрела всё это длилось не более 5—10 секунд.
Мифический преступник (Агранов или «некто») никак не мог за это время выпол нить свое «злодеяние» и тем более вер нуться обратно в убежище. Если учитывать только временные характеристики!
А если иметь в виду и пространственные условия — размеры и планировку кварти ры, — совершить убийство по версии Скорятина также абсолютно нереально. Пре ступник теоретически ещё мог за спиной Полонской, направляющейся к парадной двери, заскочить в комнату и выстрелить в Маяковского. Но, выскочив из комнаты обратно в переднюю он обязательно стол кнулся бы с Полонской и с прибежавшими соседями. Проскочить в «убежище» мимо них невозможно. Однако ни актриса, ни соседи Маяковского никого не видели.
Кстати, из бесед с научными сотрудника ми ГММ — а это все знающие и опытные маяковеды — я убедился, что никто из них не верит в убийство поэта!
КТО ПРОИЗВЁЛ ВЫСТРЕЛ?
Окончательный вывод о том, что Ма яковский застрелился сам, сделан в результате современного исследования.
Экспертное исследование провела в НИИ судебной медицины комиссия в со ставе: профессор А. В. Маслов, Э. Г. Сафронский и И. П. Кудешева. Вначале они идентифицировали полученную из ГММ рубашку с рубашкой, которая запечатлена на посмертных фотографиях Маяковско го. Научными методами установлено, что именно эта рубашка была на Маяковском в момент выстрела.
Экспертам предстояла трудная работа — найти следы выстрела более чем 60-летней давности и установить дистанцию. В судеб ной медицине и криминалистике принято различать три дистанции: выстрел в упор, выстрел с близкого расстояния и выстрел с дальнего расстояния. Если было бы уста новлено, что 14 апреля 1930 года в комнате Маяковского прозвучал выстрел с дальней дистанции, значит, кто-то стрелял в поэта.
Эксперты обнаружили характерные для выстрела в упор линейные повреждения крестообразной формы (они возникают от действия отражаемых от тела газов в момент разрушения ткани снарядом). Неполностью сгоревших следов пороха, копоти и следов опаления как в самом по вреждении, так и на участке ткани, приле гающем к нему, обнаружено не было, что также характерно для выстрела в упор.
При выстреле из канала ствола вылетает раскалённое облако, которое сопровожда ет пулю, окутывая её. Какое-то расстояние они летят вместе. А затем пуля начинает опережать облако и улетает дальше. Если выстрел произведён с дальней дистанции, то облако не долетает до объекта, если между преградой (в данном случае рубашкой) и оружием было небольшое расстояние, тогда газо-пороховое облако оседает на ткани.
Эксперты использовали высокоэф фективный диффузно-контактный метод определения сурьмы. И получили точные и достоверные результаты. Метод внедрила в 1987 году профессор С. А. Николаева. Сурьма — компонент капсюльного соста ва. Важно, что она мало распространена в природе. А вокруг повреждения на рубашке располагается обширная зона отложения сурьмы, с очень характерной для выстрела в упор топографией. Отложение сурьмы носит секторальный характер — признак того, что дульный срез был прижат к ру башке под углом (так называемый боковой упор). Интенсивная металлизация в левой части — признак того, что выстрел произ вели справа налево, почти в горизонтальной плоскости, с небольшим наклоном книзу.
Следы выстрела в боковой упор (дульный срез прижат к поверхности не по всей окруж ности, а лишь частично), отсутствие следов борьбы и самообороны характерны для вы стрела, произведённого собственной рукой.
После завершения исследования комис сия экспертов пришла к выводу:
1. Повреждение на рубашке В. В. Мая ковского является входным огнестрель ным, образованным при выстреле с дистан ции боковой упор в направлении спереди назад и несколько справа налево почти в горизонтальной плоскости. (Это означает, что человек стрелял в себя сам. — М. Д.)
2. Судя по особенностям повреждения и наличию малых по размерам линейных разрывов ткани, отходящих от основного повреждения на рубашке, а также по отсут ствию выходного повреждения, на месте происшествия было применено коротко ствольное оружие (например, пистолет) и был использован маломощный патрон.
(Это полностью соответствует результа там экспертизы, проведённой в последую щем (1995) в Федеральном центре судебных экспертиз, доказавшей, что Маяковский застрелил себя из пистолета системы «ма узер» модели 1914 года, заряженного пулей от браунинга калибра 7,65 мм.)
3. Небольшие размеры пропитанного кровью участка, расположенного вокруг входного огнестрельного повреждения, свидетельствуют об образовании его вслед ствие одномоментного выброса крови из раны, а отсутствие вертикальных потёков крови указывает на то, что сразу после получения ранения В. В. Маяковский нахо дился в горизонтальном положении, лёжа на спине. (Это означает, что Маяковский не падал лицом вниз, на грудь, и не мог разбить лица при падении; выводами за ключения закончен спор о положении тела Маяковского после выстрела. Он лежал действительно на спине на полу, как и ука зано в протоколе следователя Синева.)
4. Форма и малые размеры помарок крови, расположенных ниже поврежде ния, и особенность их расположения по дуге свидетельствуют о том, что они воз никли в результате падения мелких капель крови с небольшой высоты на рубашку в процессе перемещения вниз правой руки, обрызганной кровью, или с оружия, находившегося в той же руке. (Ещё одно свидетельство в пользу самоубийства и доказательство того, что Маяковский про извёл выстрел правой рукой, а не левой, как ошибочно считали некоторые после вскрытия.)
Таким образом, факт самоубийства В. В. Маяковского доказан научно.
ВСКРЫТИЕ
Судебно-медицинское вскрытие тела произвели в ночь с 16 на 17 апреля в одной из комнат клуба ФОСП (Федера ции объединений советских писателей) на улице Воровского, где с 15 апреля проходило прощание с покойным. На вскрытии настоял оргсекретарь ФОСП В. А. Сутырин, так как по Москве по ползли упорные слухи, что Маяковский покончил жизнь самоубийством из-за сифилиса. На 17 апреля назначили по хороны и кремацию. Владимир Алексан дрович счёл: если тело будет кремировано, то грязная сплетня о Маяковском может остаться навсегда.
Вскрытие проводил авторитетнейший специалист патологической анатомии про фессор В. Т. Талалаев.
Партийно-литературного чиновника Сутырина прежде всего волновал во прос идеологический: есть ли у велико го борца социалистической революции «язвы капитализма»? Поэтому Владимир Александрович так оценил аутопсию: «Результаты вскрытия показали, что зло намеренные сплетни не имели под собой никаких оснований. Всё это было записа но в акте, и на следующий день я сообщил это родным».
Чекиста Якова Агранова больше волновал вопрос судебно-криминалистический, и он с нетерпением ждал окончания аутопсии. Художник Н. Денисовский, находившийся ночью в клубе ФОСП, записал: «После вскрытия вдруг приходит Агранов и спра шивает, был ли Владимир Владимирович левшой. Оказалось, что пуля прошла с левой стороны и застрелиться он мог только левой рукой. Все мы подтвердили, что он был левшой и правшой... На ладони у Агранова лежала злосчастная маленькая пуля...»
Действительно, Маяковский прекрасно владел и левой и правой рукой. Но со временные исследования показали, что Владимир Владимирович застрелился правой рукой.
В уголовном деле № 02—29 акта вскрытия я не обнаружил. Нет его и в архивах ГММ. Оказалось, что маяковеды его не могут найти до сих пор. Основная версия такова: акт вскрытия хранился вместе с другими подобными документами в архиве кафедры патологической анатомии, который разме щался в подвале Патологоанатомического института факультета фундаментальной медицины МГУ (с июня 1930 года — ММА им. И. М. Сеченова). После аварии водо провода все документы залило водой, и они превратились в бумажную кашу.
Поскольку акт вскрытия не обнаружен, самым сложным остаётся вопрос о ходе ра невого канала. Однако у нас есть протокол осмотра трупа врачом Рясенцевым, а также ценные воспоминанием. Я. Презента и Н. Ф. Денисовского, которые получили сведения от лиц, имеющих полную инфор мацию об аутопсии.
Абсолютно ясно, что входное огне стрельное (пулевое) отверстие, диаметром всего лишь 0,67 см, располагалось по левой срединно-ключичной линии на 3 см выше левого соска. Огнестрельное ранение Маяковского считается слепым, то есть выходного отверстия не было. Однако док тор Рясенцев «с правой стороны на спине в области последних рёбер под кожей» отчётливо прощупал «твёрдое инородное тело, незначительное по размеру. «Последние рёбра на спине» — это 11-е и 12-е. Для Рясенцева и следователя Синева было несомненным то, что указанное инородное тело и есть застрявшая пуля.
По расположению огнестрельной раны врач «скорой помощи» Агамалов, фельд шеры Ногайцев и Константинов, судмед эксперт Рясенцев, следователь и пред ставитель ОГПУ не сомневались, что пуля попала в сердце. В милицейском рапорте, основанном в наибольшей степени на мнении врача Рясенцева, говорится об огнестрельном ранении сердца, от чего наступила «моментальная смерть», то есть, по медицинским» представлениям, клиническая смерть в течение пяти минут после ранения.
По архивным документам станции «ско рой помощи» на Сухаревской площади В. И. Скорятин установил, что медицин ская бригада прибыла очень быстро: через шесть минут после выстрела и через пять минут после вызова. Однако реанимацион ные мероприятия не проводились. Бригада лишь зафиксировала смерть.
В следственном деле В. В. Маяковского я натолкнулся на дневник М. Я. Презента «О Маяковском». Михаил Яковлевич жил в Кремле и в 1930 году числился литературным секретарём Демьяна Бедного, знал многих влиятельных лиц и в своём дневнике записал важные сведения из первых уст об обстоя тельствах гибели поэта. Почти вся информа ция подтверждается другими документами. Следовательно, дневнику Презента можно доверять. Так вот, М. Я. Презент записал в дневнике: «Маяковский был левша. Пуля пробила сердце, лёгкие, почку... Говорят, что, прострелив сверху вниз все внутренности, он ещё имел силы подняться, но снова упал».
Таким образом, ориентировочный ход раневого канала выглядит следующим образом: пистолетная пуля вошла в левую половину грудной клетки по срединно-ключичной линии, поразила сердце и левое лёгкое, а затем ушла вниз, кзади и вправо, поранив правую почку, застряла в подкожной клетчатке правой поясничной области. Таким образом, раневой канал имел нисходящее направление.
При таком ходе раневого канала по за конам элементарной логики возникает предположение, что Маяковский держал пистолет в левой руке. К такому выводу пришли Я. С. Агранов и другие сотрудники ОГПУ, курировавшие следственное дело.
Однако современная судебно-меди цинская экспертиза сохранившихся ве щественных доказательств, в частности рубашки поэта, с применением новых высокоточных и эффективных методик (диффузно-контактного метода определе ния сурьмы) убедительно и достоверно по казала, что поэт выстрелил правой рукой.
Очевидно, произошёл рикошет от рёбер, скорее всего от нижнего края третьего ребра, что и придало пуле нисходящее на правление.
Маяковский, таким образом, получил сквозное огнестрельное ранение сердца, а также (предположительно) левого лёгкого, диафрагмы, верхнего полюса правой почки и мягких тканей правого забрюшинного пространства.
Летальный исход наступил от сквозного огнестрельного ранения сердца с острой тампонадой сердца и его остановкой.
Клиническая картина смертельного ра нения поэта известна из показаний и вос поминаний очевидцев: «...В комнате ещё стояло облачко дыма от выстрела. Муж чина лежал на ковре, широко раскинув руки и ноги. На груди его алело крошечное кровавое пятнышко. "Что вы сделали? Что вы сделали?" — закричала Вероника Полонская. Глаза мужчины были открыты, он смотрел прямо на неё и всё силился при поднять голову. Казалось, он хочет что-то сказать, но глаза были уже неживые. Лицо и шея покраснели. Потом голова упала, и он стал постепенно бледнеть. Через пять минут всё было кончено...»
Уходя из жизни, поэт оставил нам до кумент — предсмертное письмо, удосто веряющее намерение поэта покончить с собой. Версификаторы насильственного устранения Маяковского объявляют письмо то фальшивкой, то вообще в при роде не существующим. А между тем оно есть и хранится в ГММ. Написано оно простым карандашом, почти без знаков препинания и с орфографическими ошибками, размашистым почерком, очень крупными буквами, на двух сложенных листах (трёх страницах) писчей бумаги в линейку. Сдвоенный лист, видимо, вырван из какой-то канцелярской книги, а может быть, из красивой большой тетради, в раз вёрнутом виде размером 20 х 32 см.
Почерковедческая экспертиза, выпол ненная во Всероссийском НИИ судебных экспертиз, абсолютно точно установила, что «...рукописный текст предсмертного письма от имени Маяковского В. В. вы полнен самим Маяковским Владимиром Владимировичем».
«Всем. В том, что умираю, не вините никого и, пожалуйста, не сплетничайте. Покойник этого ужасно не любил. Мама, сестры и товарищи, простите — это не способ (другим не советую), но у меня выходов нет... Как говорят — «инцидент исперчен», любовная лодка разбилась о быт. Я с жизнью в расчёте, и не к чему перечень взаимных болей, бед и обид. Счастливо оставаться. Владимир Маяков ский 12/IV 30 г.»